Кайко Такэси "японская трехгрошовая опера"
Когда возник поселок - точно неизвестно. Есть одна версия, в которую почему-то многие уверовали, но трудно судить, насколько она правдоподобна. Тем не менее, поскольку иных версий не существует, раскажем об этой. Вскоре после войны, когда на этом месте росла лишь тарва да валялись груды кирпича и даже кошку днём с огнём здесь было не сыскать, сюда откуда-то притащилась старуха, похожая на насекомое, и стала жить как насекомое. Нынешние обитатели поселка уверяют, что её звали бабушка о-Кику - Хризантема. Но ей самой, по-видимому, было безразлично, назови её о-Таки, или о-Хана, либо каким-нибудь другим именем. Старуха приходила к ветке Дзёто, становилась у опоры железнодорожного моста, глядела на поросший травой и освещенный солнцем огромный пустырь, простиравшийся за рекой Хиранокава, и с каждым днем ею всё больше овладевала идея прибрать к рукам ничейную землю. Эта старуха с иссохшими, как стебли старой соломы, руками и ногами построила лачугу, в которой укрывала своё немощное тело. Затем она стала зазывать случайных прохожих, стараясь пробудить в их душах чувство тоски по родному крову. Заметив, что некоторые прислушиваются к её словам, старуха повторяла их все чаще, пока сама не уверовала в их справедливость. Теперь в её речах звучала такая убежденность, что за неё стали платить чистоганом.
-- Я здесь жила ещё до войны, - говаривала старуха.
Люди, бродившие по городу, словно тени, устав искать пристанище, начали селиться вокруг лачуги старухи, где, по её словам, некогда находился её дом и завод мужа - человека твердого характера. Она не жадничала, не требовала денег за каждый квадратный метр, и если человек решался здесь поселиться, старуха выделяла ему столько земли, сколько он хотел, беря за это сначала тысячу иен, однако потом подняла таксу до двадцати тысяч. Если человек колебался, она умела его убедить, торговалась, высмеивала тех, кто просил сбавиь, - в общем, искусно обводила всех вокруг пальца и, накопив кругленькую сумму, однажды ночью куда-то исчезла.